"У меня украли сына". Как в Чили при Пиночете бесследно пропали тысячи детей

В годы правления диктатора Аугусто Пиночета в Чили тысячи детей были похищены у матерей и впоследствии отправлены за границу для усыновления. Теперь чилийские власти проводят расследования того, как это происходило.

Сара Джинео все еще глубоко подавлена тем, что произошло в 1988 году, когда она привела своего четырехлетнего сына Камило в больницу города Темуко на юге Чили.

"Они обманули меня. Они заставили меня прийти в больницу и сказали, что собираются взять у моего ребенка анализ крови", - говорит она.

Но женщина, которая забрала Камило из ее рук, не вернула его обратно. "Я обыскала всю больницу, а когда вышла на улицу и попросила помощи у полицейского, он посмотрел на меня, засмеялся и сказал, что я сумасшедшая", - рассказывает Сара.

Сара, которая все еще живет рядом с Темуко, ищет своего сына последние 30 лет. Она уверена, что его увезли за границу.

По ее словам, один из местных таксистов рассказал Саре, что в день, когда Камило исчез, он видел женщину, которая везла плачущего ребенка в местный аэропорт. Он был завернут в то же одеяло, в которое Сара его укутывала.

Такая ситуация не уникальна. Сара принадлежит поколению матерей, которые были обманом разлучены со своими детьми в 1973-1990 годах во время правления Пиночета и теперь пытаются воссоединиться с ними.

Многие из них принадлежат к проживающему на территории Чили и Аргентины индейскому народу арауканов (мапуче).

Мапуче составляют 7,5% 17-миллионного населения Чили и в основном они живут в бедных сельских районах на юге страны. Они считают, что с ними обращаются как с гражданами второго сорта, лишенными своей земли и культуры.

Незаконные усыновления в Чили и в соседней Аргентине случались и до правления Пиночета, но в годы его правления число таких случаев возросло.

С помощью подобных усыновлений правительство Чили хотело искоренить нищету, особенно среди детей. Политика чилийских властей заключалась в том, чтобы просто вывозить детей из страны, рассказывает Жанетт Веласкес, которая работает в волонтерской группе Hijos y Madres del Silencio ("Дети и матери безмолвия").

По ее словам, детей отправляли в развитые страны, в том числе в Нидерланды, США, Швецию и Германию. В процесс были вовлечены соцработники, монахини, врачи, юристы и международные агентства по усыновлению.

"Некоторые женщины рассказывали мне ужасающие истории, как они кормили ребенка грудью, и в этот момент его вырывали из рук. Насилия было очень много", - рассказывает она.

"Прелюдии": Рахманинов под гипнозом. Версия XXI века

Всклокоченные волосы, одержимый, почти безумный взгляд горящих глаз, лихорадочная, с пулеметной скоростью речь, сбивающаяся время от времени на пение - то лирично-мелодичное, то ритмичное, чуть ли не рэповое. Таким предстает на сцене главный герой мюзикла "Прелюдии". И зовут его очень современно, как рэпера - Рах.

Есть, правда, в спектакле и герой под именем Рахманинов. Но "Рахманинову" отведена роль сугубо музыкальная. Весь спектакль он за роялем, и именно на него падает задача передать музыку великого русского композитора - давших название спектаклю прелюдий, потерпевшей провал дебютной Первой симфонии, знаменитого Второго фортепианного концерта, не менее знаменитых "Вокализа" и "Всенощной" и даже фрагменты вдохновлявшей Рахманинова музыки - Чайковского, Баха, Бетховена.

Психологическая же нагрузка - метания, сомнения, кошмары, отчаяние, надежды, страхи, иллюзии и разочарования творца - достаются Раху. Он - герой вне времени. Сюжетная канва и персонажи - из событий столетней давности. Внешний облик героев, их костюмы, речь, антураж и даже большая часть музыки - остро современные. Оркестра нет. По обеим сторонам рояля с "Рахманиновым" - два музыканта за электронными клавишами и компьютерами, которые и воспроизводят всю оригинальную, то есть не рахманиновскую музыку спектакля.

Премьера "Прелюдий" прошла в нью-йоркском Линкольн-центре в 2015 году. В 2017-м немецкоязычную версию спектакля показал театр австрийского города Линц. И вот теперь - Лондон.

Автор музыки, либретто и диалогов - американский композитор и либреттист Дэвид Маллой. 43-летний Маллой - фигура известная и признанная в современном музыкальном театре, он лауреат многочисленных театральных наград. "Прелюдии" не первое его обращение к русской тематике. На его счету мюзикл "Бородач" о Распутине и электропоп-опера "Наташа, Пьер и Большая комета 1812 года" - переложение на язык современного музыкального театра одного из эпизодов толстовской эпопеи, того самого, где Пьер видит в небе реально пролетавшую в 1812 году комету - отсюда и название.

Обычно такого рода пристальный интерес к русской культуре и русской истории объясняется то ли очевидными, то ли спрятанными русскими корнями.

"Не совсем русскими, но близко... Мать моя - латышка, и с детства я рос в окружении латышских застолий в доме моих бабушки и дедушки: еда, напитки и конечно же песни, - объясняет Дэвид Маллой. - А русское искусство всегда было мне близко - литература и особенно музыка. Что-то есть в темной грусти и меланхолии, богатой странности и экзистенциальной тревоге Толстого, Достоевского, Чайковского, Рахманинова, Стравинского и Шостаковича, что всегда притягивало и продолжает притягивать меня".